ПРАЗДНИК

драма
Продолжительность: 89
Россия 2000
Режиссер: И. Сукачев
Продюсер: И. Сукачев, В. Грамматиков, В. Репников
Сценарий: И. Охлобыстин, И. Сукачев
В ролях: М. Оамер, А. Балуев, К. Качалина, С. Королев, С. Баталов, О. Блох-Миримская, М. Ефремов, Н. Пастухов, В. Александров, В. Борцов, И. Сукачев и др.
Музыка: П. Тодоровского, И. Сукачева, Р. Аюпова
Оператор: А. Сеченов

---

08.07.2002

1.

Этот превосходный фильм сделан в стилистике старого семейного фотоальбома и рассказывает об одном счастливом дне 1941 года. 22 июня в деревне, расположенной, по-видимому, на западных границах СССР, славная советская семья отмечала день рождения очаровательной пятилетней дочки. На следующий день в идиллическое приволье ворвались солдаты Вермахта и расстреляли всех, кто был еще вчера так счастлив. Вот, в общем-то, и весь сюжет отличной картины Игоря Сукачева и Ивана Охлобыстина.

Интересна же она, понятное дело, не перипетиями фабулы, а тем, КАК сделана. Фильм ностальгирует по ушедшей навсегда жизни, по детству одного из соавторов, крупнейшего нашего кинорежиссера Петра Тодоровского, здесь выступившего в качестве автора музыкальных тем и, вероятно, консультанта-вдохновителя И. Сукачева, чье собственное взросление приходилось уже на послевоенные годы. Камера любуется ожившими старыми фотографиями, проступающими из серо-голубой дымки времен лицами, нет, ликами отцов и матерей, всем славным и родным, круглоголовым и русым, нет, русским цветом, в корень срезанным и поваленным Великой Отечественной на необозримые палевые луга, в тенистые ласковые околки, в прохладные и печальные, прихотливо вьющие свои рукава реки. Музыка то забывается в радостном, разухабистом воспоминании песен, танцев и частушек тех лет, то, вдруг как бы опомнившись, становится пронзительно-минорной, а к финалу перерастает в надрывный реквиемный сукачевский вокал...

Первые две трети ленты вообще идеальны, промежуточный финал, когда дети прижимаются к межевому столбу-идолищу, слушая стук его сердца, потрясает настолько, что последняя часть кажется излишним эпилогом. Во всяком случае, эпизоды, предшествующие финальному, на мой вкус, подпорчены чересчур уж педалированной истеричностью "вошедшего в образ" предателя Михаила Ефремова, напоминающего скорее ничтожного Ромашова в исполнении Е. Лебедева из первой экранизации каверинских "Двух капитанов", нежели более уместных в данном случае полицаев из повестей Василя Быкова. Но это - мелочь, целого впечатления, в общем-то, не портящая. Тем более, что все остальные исполнители, и дети, и взрослые, очень хороши, а Николай Пастухов в роли старого крестьянина просто идеален.

Особая же прелесть картины Сукачева - Охлобыстина заключается в жанре. Это такое пронзительное признание в любви советскому кино, сделанное в форме пастиша, или центона - назовите как угодно, всё будет правдой. Фотографически, портретно, покадрово, поэпизодно, плавно и любовно перелистывается альбом славы нашего кинематографа: от пырьевских комедий из колхозной жизни 30-х годов и герасимовского "Учителя", от военных и первых послевоенных фронтовых трагедий, от "Ивана Бровкина" и "Иванова детства" до Шукшина, Германа и "Утомленных солнцем" Никиты Михалкова.

Неожиданный от хорошо знакомой команды и неожиданно хороший, глубокий, тонкий, трагедийный фильм, не посмотреть который русскому человеку нельзя. Кто сказал, что наше кино умерло?

Виктор Распопин

2.

Нынче посмотрел кино "Праздник", срежиссированный Сукачевым... и вот что интересно: фильм-то хороший. Хорошо смотрится, интересно: фильм скорее троготельный, чем розовенький, душевный, но не слащавый. Хороший и какой-то не наш. Вроде совсем советский: и жизнь деревенская в лучших традициях "Максима Перепелицы" и прочих шедевров агиткинематографа, и финал фильма традиционно совейский: главный герой - он на то и Герой, чтобы жить себе, но к концу фильма благополучно умереть за Родину. В сем есть глубокий смысл и патриотическая философия, ибо зритель, увидев героя в первом кадре, уже знает, что в последнем тот умрет, поскольку кино это патриотическое и с глубоким смыслом. Но "Праздник", как я уже сказал, в то же самое время кино не наше. А уж операторская работа и вовсе не наша - камера в движении, ракурсы необычные... Непривычно все это как- то. А финал фильма и вовсе не наш - экшн. Тут не русским духом, а низкопоклонством перед Западом пахнет.

Мало того, что Сукачев для съемок раздобыл настоящий немецкий бронетранспортер, так он еще и немецких солдат экипировал как следует: и то и другое явление для отечественного кинематографа беспрецедентно.

Уж не знаю, где Сукачев раздобыл раретет, но во всех советских фильмах эту машину "играл" советский БТР-152, на нем рисовали белый крест и для большей достоверности камуфлировали. Но дело тут не в реалистичном бронетранспортере он - отлично поданная изюминка фильма, дело как раз в подаче, и вот тут разговор особый. В каждом, ну почти в каждом советском военном фильме (перечислять не обязательно: от "Батальоны просят огня" до "Они сражались за Родину" - вся золотая коллекция патриотики) есть сцена со стеной фашистских танков, которые тевтонской свиньей прут на окоп наших бойцов, у которых всего-то полгранаты осталось. И когда Герой перед смертью подбивает танк, все и происходит. То есть происходит подвиг, ибо подбить танк, да в поле, да не одинокий, а в атакующих порядках противника, да гранатой - деяние однозначно на "Красное знамя" - как правило, посмертно. И зритель понимает, что это подвиг - догадывается по искаженному лицу героя с помощью интуиции, взращенной такими же фильмами. Ибо сам танк, ну убей бог, не страшный. Камера традиционно берет крупные панораманые кадры: вот, дескать сколько их, фашистов, по нашей земле катит, и эти самые танки уже походят на тараканчиков, резво бегающих по коммунальной кухне. Тараканы, конечно, тоже многих держат в страхе, но убийство их считается не подвигом, а скорее естественной потребностью.

А взять ихний невероятно тупой военный боевик "Спасти рядового Райна" - и танк-то всего один, но какой! Вернее, как его являют зрителю режисер с оператором и с прочими голивудскими умельцами...

Рев шестисотсильного мотора. Пыль дрожью по броне. Пятьдесят тонн. Пересверк траков. Бензин, порох, масло, кровь, пот, пыль, степная трава. Прет...

Кстати, любопытно отметить, что янки под "тигра" закамуфлировали нашу "тридцать четверку" - весьма символично.

То же самое относительно упомянутых выше солдат. Советский режиссер оденет всех немцев в однотипную униформу из мосфильмовской костюмерки, а наших - в галифе с военных складов, побрызгает водичкой им под мышки, для пота, и готово противостояние, все просто и по полочкам: зеленый в пилотке - наш, серый в горшке - фашист, тот ахеец, сей троянец. Отсюда и те и другие походят не на суровых воинов на просторах войны, а на стайку старорежимных форменных гимназистов.

Но не таков хитрый Сукачев. Он, насмотревшись не то Голливуда, не то хроники, одевает солдат типажно: по-разному, правдоподобно, эффектно: один в полевой куртке с винтовкой, другой в камуфляже и пылевых очках, третий в подсумках и обвешан пулеметными лентами, офицер в фуражке и подтяжках и т.д. Правдоподобно: ведь во взводе не только автоматчики, тут и снайпер, и радист, и пулеметный расчет. Задачи у всех разные, соответственно и амуниция тоже. Эффектно: вид обвешенного оружием, камуфлированного веточками создает типаж воина, не гимназиста, а пса войны - что и требовалось показать. Таким солдатам не обязательно поджигать украинские хаты, отбирать у деревенской бабки последнюю свинью и растреливать председателя колхоза, зрителю и так понятен этот типаж - ВОТ ОНИ, СУКИ-НЕМЦЫ, ПРИШЛИ ТОПТАТЬ НАШУ РОДИНУ. И никакими "shokolade" ни маленького Генку, ни зрителя не обманешь: суки-немцы.

Кстати это не секрет, но как начинающий художник отмечу, что как раз такие, второстепенные, детали необходимы зрителю: чем его внимание дольше в них копается, тем интересние.

И вот катят эти замечательные суки-немцы на своем потрясающем бронетранспортере, а камера вокруг них прекрасно круги наворачевает... МОЛОДЕЦ ГАРИК ИВАНОВИЧ!

Павел Силкин

Рецензия: Виктор Распопин. Павел Силкин