QUO VADIS?

историческая драма
Продолжительность: 134
Польша 2001
Режиссер: Ежи Кавалерович
Продюсер: Мирослав Словиньский
Сценарий: Ежи Кавалерович (по роману Генрика Сенкевича)
В ролях: Павел Делаг, Магдалина Мельцаж, Богуслав Линда, Ежи Трела, Михал Байор, Рафал Кубацки, Франтишек Печка, Агнешка Вагнер и др.
Музыка: Ян Качмарек
Оператор: Анджей Ярошевич

---

02.07.2003

Далеко не первая экранизация классического романа Генрика Сенкевича. Лучшая ли - не берусь судить, поскольку видел еще только одну, голливудскую, кажется 60-х гг., и то давным-давно, так что сравнивать не имею права. Во всяком случае, экранизация Ежи Кавалеровича достаточно добротная и вполне пиететная по отношению к литературному материалу. Больше ничего хорошего о ней сказать не могу, содержание вещи общеизвестной (или должной быть общеизвестной) пересказывать не вижу необходимости, так, поделюсь с читателем лишь некоторыми своими впечатлениями и соображениями.

В критике, сопутствующей выходу картины Е. Кавалеровича на кассетах, звучало уничижительное заявление о том, что стилистика (и соответственно техническое решение) фильма сделаны на уровне 70-х, что, мол, сегодня это не впечатляет. Разумеется, не впечатляет, если ожидать от старейшего польского режиссера, экранизирующего классику, резвости мысли необыкновенной, присущей всем и всяческим Спилбергам, Скоттам и прочим мастерам блокбастерных безделиц. Все-таки и роман Сенкевича повествует, и его экранизация, по идее, должна была повествовать не о суперменах-гладиаторах, а о человеке, точнее, о присутствии и отсутствии в нем Бога. Другое дело, что и сам роман, несмотря на его долговременную популярность, и экранизация Кавалеровича отчасти сусальны, изрядно мелодраматичны и (уж во всяком случае экранизация) вряд ли своевременны. В том смысле, что сегодня всякая попытка напомнить человеку: не брюхом единым должен он быть жив, - заведомо безуспешна.

Тем не менее осуществлять такие попытки надо, такая попытка Кавалеровичем худо-бедно сделана, за что и спасибо "безумству храбрых". Но беда Кавалеровича не в том, что его попытка, заведомо обреченная на неуспех, сделана вот именно худо-бедно. Беда его в том, что она сделана "под Голливуд", то есть в пустоту, ибо для людей, читавших Сенкевича, знакомых с Евангелием и ориентирующихся в историко-культурном круге вопросов, отражаемых в романе "Камо грядеши?", фильм неизбежно представится и вторичным, и "мыльным", для зрителей же, воспитанных в пространстве содержательно выхолощенных технических чудес "фабрики грез", он покажется, во-первых, достаточно скучным, во-вторых, недостаточно совершенным.

Как художественный текст лента, скажем, не вовсе уж провальна, но и не сильна. Она чересчур картинна, слишком длинна, слишком, к сожалению, отдает тем же Голливудом. Фильм как бы примеряет рассказываемую историю к возможному восприятию "поколения Пепси". Ту же ошибку совершил несколько лет назад Дзеффирелли в экранизации "Гамлета". Это такое, если угодно, наступание талантливыми и вполне достойными режиссерами на горло собственной песне. Трагедия Гамлета в том, что он - никоим образом не супермен - рожден вправить вывихнувшийся век, вступить в полном одиночестве в заведомо проигрышную схватку не только с миром и веком, но и с собственной совестью. Иначе говоря это - трагедия гуманизма. Гамлет Дзеффирелли-Гибсона никакого отношению к жертвующему собой несупермену и гуманисту не имеет. Он как раз наоборот, жизнелюбивый красавчик и атлет, зачем-то вдруг пересевший с "Харлея" на кобылу да еще ж и с книжкой в руке.

Трагедия коллективного героя романа Сенкевича в том, что он, герой, народ, жертвует собой, конечно, во имя новой и вечной правды, но народ-то состоит из отдельных людей, отдельных жизней, каждая из которых неповторима и единственна. Это, так сказать, светлая, жизнеутверждающая трагедия. Она, сразу скажу, в фильме совершенно не получилась как потому, что в этом тексте откровенно второстепенна, так и потому, что долженствующая стать "убойной" сцена поедания львами первых христиан, во-первых, драматургически не подготовлена, во-вторых, зрелищно неубедительна именно оттого, что претендует на техническое совершенство голливудского уровня. Голливуд-то даже в попытках драмы не скрывает, что все показывает понарошку, все изображаемое - не более чем зрелище для лучшего усвоения килограммов попкорна и литров пепси-колы. А Кавалерович, вроде бы, нет, вроде бы делает все всерьез.

Всерьез, например, старается придать св. Петру и Павлу портретное сходство с Петром и Павлом, начертанным кистью Эль Греко, и - нагоняет над Петром, малодушно оставляющим Рим, нарисованные облака, ранее отработавшие свое в бессоновской "Жанне", "Видоке" и т.п. новомодных боевиках. Портретное сходство есть, актер старается, тучи готовы разразиться грозой, небеса вопрошают "Камо грядеши?", Петр опоминается и возвращается в Рим, а старый зритель, поморщившись, выключает магнитофон, молодой же, обувая кроссовки с намерением вдарить по пивку или за девчонками, если у него еще есть пять минут до свидания и достает терпения отложить на те же пять минут вожделенный глоток табачного дыма, спрашивает: "Пап, расскажи толком, а чего это был за бородатый дед с клюкой?"

Пусть я немножко утрирую, но, честное слово, только немножко.

Не получилась убедительной, как мне представляется, и любовная история слишком уж хорошеньких, даже сладких и совершенно бесплотных главных героев, сыгранная молодыми польскими актерами тоже вполне по-голливудским стандартам. Она выглядит, лишь, может быть, чуть естественнее, чем та, что представили в новой версии "Капитанской дочки" молодые современные люди, обряженные в Петрушу Гринева и Машу Миронову.

Если что и получилось в картине Кавалеровича, так это психологическая дуэль Петрония и Нерона, получилась, несмотря на некоторую статичность первого и слишком уж вызывающую карикатурность второго. Эти Петроний и Нерон если и не заставляют совершенно поверить в себя, то, по крайней мере, убеждают в том, что такое прочтение исторических, культурных и собственно литературных персонажей вполне возможно, особенно на фоне приторно красивых пейзажей и пейзан.

Этот-то диалог древнеримского "арбитра изящества" и императора-графомана, собственно говоря, один позволяет досмотреть картину до конца и даже более того - не слишком скорбеть о потерянном времени.

Прочее, к сожалению, красивый, размашистый, дорогостоящий по европейским меркам лубок.

Впрочем, повторюсь, и первоисточник особенными художественными достоинствами, на мой взгляд, не отличается, во всяком случае, значительно уступает трилогии о пане Володыёвском и его друзьях, тем больше возможностей предоставляя современным интерпретаторам романа. Будем надеяться, что эта добротная, но драматически невыразительная экранизация - не последняя, будем ждать мастеров грядущих поколений, способных вдохнуть в старый роман новую жизнь, в древнее слово новый дух, а в нас, зрителях, возбудить стремление к Истине и способность подвигом ответить на вечный вопрос "Quo vadis?" - "Куда идешь?"

Рецензия: В. Распопин