ЖЕНСКИЕ ГРЕЗЫ

мелодрама
Продолжительность: 84
Швеция 1955
Режиссер: Ингмар Бергман
Продюсер: Рюне Вальдекранц
Сценарий: Ингмар Бергман
В ролях: Эва Дальбек, Харриет Андерссон, Гуннар Бернстранд, Ульф Пальме, Инга Ландгре, Бенкт-Оке Бенктссон, Черстин Хедебю и др.
Музыка: Стюарт Ерлинг
Оператор: Хильдинг Блад

---

25.11.2003

Не лучший фильм мастера, снятый в 1955 г. вслед за очаровательной комедией "Улыбки летней ночи". По жанру "Женские грезы" - несколько тяжеловесная мелодрама с предсказуемым финалом, мелодрама об одиночестве женщины в большом городе середины столетия.

В сущности, картину составляют две новеллы, в которых противостоят друг другу и взаимодействуют две представительницы делового женского мира, еще, по-видимому, не слишком типичного для Швеции тех лет. Обе они занимаются модой, с той разницей, что первая (актриса Эва Дальбек) возглавляет фотоателье, а вторая (Харриет Андерссон) служит в этом ателье наемной моделью. Соответственно каждая из героинь представляет и определенный социальный слой. Зрелая дама Эвы Дальбек успешна в бизнесе, но несчастна в любви, ибо ее избранник - банкир, женатый на состоятельной женщине, склоняется к разрыву с любовницей. Юная героиня Андерссон, несмотря на присущую девочке из народа практическую хватку, вряд ли добьется серьезного положения в деловой жизни, поскольку скорее слабохарактерна, падка на красивых парней и блестящие безделушки, во время свидания может забыть о необходимости вовремя прийти на работу. В то же время обе столь разные по социальному положению, возрасту, характеру и внешности женщины в чем-то самом существенном похожи друг на друга, как сестры, как будущие персонажи "Персоны". Но в отличие от героинь Лив Ульман и Биби Андерссон, эти женщины - не волчицы, в конечном счете порядочность берет в них верх над корыстью.

Две новеллы о разных и похожих в главном женских судьбах развиваются автономно, перекрещиваясь в начале и конце картины. Смысл этого прекрещивания, вероятно, в том, что в экзистенциальном одиночестве представителя современного большого города лишь труд может хоть в какой-то мере сблизить заведомо неконтактных людей. Конечно, Бергман - не Антониони, его безмерно одинокие и мучающиеся герои одиноки прежде всего перед Богом, а не перед себе подобными и мучаются стремлением "к", а не "от". Тем не менее близкие к истерике испытания, которым подвергаются героини "Женских грез", завершаются все же холодом неизбежного одиночества, иными словами - принципиальной невозможностью истинной взаимности, взрастающей ведь не только и не столько из страсти и даже любви, сколько из уважения и душевного тепла.

Ни уважения, ни душевного тепла в мире, окружающем героинь этой ленты Бергмана, нет и в помине. Лишь сами они, может быть, в какой-то мере им обладают. В какой-то мере - потому, что и в них эти качества во многом подавлены эгоизмом и своекорыстием. И если в юной, пусть уже прошедшей жестокую школу жизни, но все же еще не утратившей надежды модели Х. Андерссон на наших глазах проходит начальная стадия борьбы между эгоизмом и альтруизмом, то героиня Э. Дальбек переживает, можно сказать, личный армагеддон.

Собственно, основная идея фильма, вероятно, в этом и заключается: на что способен человек в борьбе с миром (с жизнью) за самого себя, способен ли он сохранить человечность в мире, где как раз человечность-то и оценивается дешевле всего?

Сюжетные же перипетии вкратце таковы. Успешная фотографиня и ее модель едут на съемки в Гетеборг. Там живет возлюбленный героини Эвы Дальбек, с которым она надеется встретиться, надеется победить и его богатую жену, и его собственную нерешительность. Ей удается устроить свидание, где она почти достигает желаемого, однако в последний момент уединение любовников нарушает появление супруги банкира, которая своим сдержанным отчаянием, женской мудростью и отчасти горьким цинизмом заставляет мужа отступить на прежние позиции, а любовницу - увидеть самое себя, собственную перспективу в лице жены: "На свете счастья нет..."

Одновременно модель, болтаясь по залитым солнцем улицам большого города, встречает импозантного пожилого аристократа, покоряющего ее показной щедростью до тех пор, пока их уединение в богатом доме старика не нарушает появление его взрослой дочери, открывающей совсем было забывшейся девушке глаза на истинное лицо человека, котрому бедняжка уже готова вручить (продать) и себя, и свои чаяния.

В той или иной мере обе женщины, пройдя искушения корыстолюбием (Андерссон) и себялюбием (Дальбек), свои битвы все-таки выигрывают. Но эти победы никак не могут считаться окончательными. Преодолев искушения, возвратившись домой, к прежней дружбе и работе, утратившие иллюзии женщины остаются, пожалуй, еще более одинокими перед тем, что им предстоит преодолевать дальше: новый виток все той же жизни и все те же иллюзии.

И визуально, и драматургически фильм Ингмара Бергмана "Женские грезы" вряд ли может соперничать с такими его шедеврами 50-х, как, с одной стороны, трагифилософская фреска-притча "Седьмой печати", а с другой - тонкая гуманистическая сатира "Улыбок летней ночи" (недаром во многих поздних интервью, отчасти кокетничая, конечно, режиссер признавался в том, что вообще с трудом припоминает эту работу), однако и он безусловно интересен, поскольку по-бергмановски глубоко и бескомпромиссно открывает тайны женской души, являя новые грани замечательного актерского дара Эвы Дальбек и Харриет Андерссон (а кроме того, и Гуннара Бернстранда, блистательно изобразившего по-своему несчастного, но куда больше приносящего несчастья ближним аристократа), поскольку со всей очевидностью полемизирует с идеологией Антониони и в какой-то мере являет собой бергмановский, шведский вариант неореализма, а потому и естественно вписывается в общую картину развития европейского кинематографа середины ХХ века.

Картина была показана каналом "Культура" в рамках цикла Кирилла Разлогова "Культ кино". Трудно сказать, чем именно (помимо того, что этот фильм труднодоступен даже для старых поклонников и коллекционеров бергмановских текстов) вызван выбор для демонстрации именно "Женских грез". Во всяком случае, комментарий ведущего ничего сколько-нибудь существенного ни о самой картине, ни о логике предпочтения именно этой ленты другим, столь же трудноступным (например, ранние "Летняя игра" или "Не говоря уж об этих женщинах", зрелая "Страсть", или поздний "Ритуал"), не сообщил. Но и на том спасибо, вряд ли без культуртрегерской деятельности Разлогова и "Культуры" мы, провинциалы, смогли бы познакомиться с этой работой любимого режиссера. Я, во всяком случае, безуспешно искал картину уже несколько лет.

Рецензия: В. Распопин