НОСФЕРАТУ - СИМФОНИЯ УЖАСА (NOSFERATU, EINE SYMPHONIE DES GRAUENS)

чёрная комедия/мистический триллер
Продолжительность: 81
Германия 1922
Режиссер: Фридрих Вильгельм Мурнау
Продюсер:
Сценарий: Хенрик Галин (по роману Брэма Стокера),
В ролях: Макс Шрек, Густав фон Вангенхайм, Грета Шрёдер, Г.Х. Шнелл, Рут Ландсхофф, Густав Ботц, Александр Гранах, Джон Готтовт, Макс Неметц, Вольфганг Хайнц, Альберт Венох и др.
Музыка:
Оператор: Фриц Арно Вагнер

---

18.02.2004

"Носферату - симфония ужаса", вольная и самая первая экранизация романа Брэма Стокера "Дракула", - девятый фильм бывшего студента, изучавшего литературу и искусство в нескольких германских университетах, а позднее - военного лётчика Фридриха Вильгельма Мурнау. Фильм о Дракуле принёс Мурнау мировую славу. После него в Германии и Голливуде режиссёр сделал ещё несколько выдающихся картин, в том числе "Восход солнца", о которой я рассказывал прежде (см. рецензию на нашем сайте).

"Носферату" - истинный шедевр немого кино, да и вообще кинематографа, позволяющий судить как о том, что любой содержательный текст может быть прочитан под совершенно различными, порой и противоположными углами зрения, так и о том, что все наиболее существенные изобразительные и драматургические находки были сделаны, можно сказать, на заре искусства кино. Пионером Мурнау, конечно, не был, но мастером высочайшего класса, художником, обладавшим собственным ярким стилем, был безусловно.

"Носферату" создавался в период значительного влияния эстетики экспрессионизма, и, естественно, несёт на себе следы этого художественного течения. Далее вполне уместно процитировать небольшую статью Владимира Утилова, в которой кинокритик представляет творчество режиссёра обладателям мультимедийной "Энциклопедии кино Кирилла и Мефодия". "Экранизируя роман Б. Стокера, - пишет Утилов, - Мурнау не мог избежать влияния экспрессионистской стилистики, которая вошла в моду после "Кабинета доктора Калигари" и соответствовала атмосфере и сюжету. Однако он отказался от деформации предметного мира, которая поражала зрителей в "Калигари", и поместил действие "Носферату" в привычную, на первый взгляд, обстановку. Ощущение ужаса и сверхъестественности ситуаций внушалось с помощью "внутреннего зрения" главного героя, что передавалось зловещими контрастами чёрного и белого, композицией кадра, неожиданными пластическими деталями и оригинальными техническими приёмами (использование кусков негатива, вмонтированных в сцену первой встречи героя с Носферату). Экспрессионизм в этом фильме стал взглядом на действительность, выражением апокалиптического ужаса перед приближением неведомой катастрофы, идущей изнутри, из подполья человека".

Здесь надо бы добавить: страх страхом, но, помимо страха, в картине явственно присутствует и чёрный юмор, некая издёвка и над толстоватым увальнем, потащившимся из своего игрушечного Бремена в не менее сказочную Трансильванию, и над жутковатым тамошним уродом, что никак не может помереть, превратившись то ли в Плюшкина ("Эх-ма, а хозяин-то я!.. "), то ли в скалящегося грызуна, смахивающего на крысака-кучера из "Золушки". То есть, жил да был припеваючи на печи Иван-дурак, или как его там, Ганс-болван-с, да понесла его нелегкая в подполье. Без Кафки тут, вероятнее всего, не обошлось. Не только, значит, мы рождены, чтоб Кафку сделать былью.

Впрочем, история чёрного юмора, как понимает читатель, началась не с Кафки и уж тем более не с Мурнау. Еще Достоевский... Да ведь и сам Стокер четвертью столетия раньше в Дракуле пародировал Дориана Грея, а лучше сказать шаржировал более успешного, прославленного и талантливого литературного и, похоже, житейского противника своего Оскара Уайльда. Другое дело, что герр Фрёйд на полном серьёзе увидел в истории любви бессмертного и безжизнненого Протыкателя к эмансипированной девице из Лондона подтверждение своим сексуальным комплексам и теориям. Это, что называется, юмор всерьёз, или смех сквозь слёзы - кому как больше понравится.

Чёрный юмор сопровождает, в общем-то, всю историю и самого Протыкателя и позднейших его интерпретаций (как и самих интерпретаторов), особенно в кинематографе. Исторический Влад Дракул (или Дракула, или, как произносят румыны, Дракуля), видимо, "подвинувшись рассудком и в волненье жутком" вследствие неуёмной жажды неограниченной власти и сложностей политической ситуации эпохи, довольно рано сделался своего рода валашским Иваном Грозным, а затем измученным и устрашённым народным воображением был идентифицирован как сказочный упырь. Дальнейшее уж из песен, побасенок и прочей фантастики.

Предоставим, впрочем, слово специалистам. Эта рецензия получится объёмистой, ну да что уж поделаешь. Итак, Дж. Гордон Мелтон, авторская "Энциклопедия вампиров" (Ростов-на-Дону, "Феникс", 1998, статья "Влад-Протыкатель (1431? - 1476)", стр. 129 - 133, перевод О.Ю. Дзикуновой).

"Недавний интерес к Дракуле породил у многих исследователей желание знать больше об этой исторической фигуре, стоящей за художественным персонажем. Прорыв наступил в 1972 году вместе с опубликованием в работе "В поисках Дракулы" первых находок историков Раймонда Т. Макнелли и Раду Флореску, собравших основные документы того времени о румынском князе Владе и посетивших бывшую родину Влада, чтобы исследовать его жизненный путь. На следующий год появилась более определённая работа "Дракула: биография Влада-Протыкателя 1431 - 1476" также Макнелли и Флореску. Эти книги сделали жизнь этого таинственного румынского правителя, который фактически находился у власти очень короткое время, неотъемлемой частью современного мифа о Дракуле.

Имя Дракула применялось к Владу при его жизни. Оно произошло от румынского слова "драк", которое можно перевести по-разному - "дьявол" или "дракон". В 1431 году, сразу же после рождения Влада, его отец вступил в орден Дракона христианского братства, посвящавшего себя борьбе с турками...

Он <Влад-Протыкатель> родился в Шасбурге (или Сайсоаре) - городе в Трансильвании. Вскоре после его рождения, в феврале 1431 года, его отец переехал в Нюренберг, Германия... Влад <отец> был претендентом на трон Валахии - это та часть современной Румынии, которая находится к югу от трансильванских Альп. Он смог вырвать трон у своего сводного брата в 1436 году.

Через два года Влад Дракул вступил в союз с турками, который требовал отправки двух сыновей Мирция и Влада в Трансильванию в поход с султаном. Сомневаясь в верности Влада Дракула, султан заставил привести его к себе как пленника. Тем не менее, Дракул смог доказать свою верность и оставил Влада (Дракул имел двух сыновей по имени Влад, рождённых от разных матерей) и Раду, своего младшего сына, султану в качестве гарантии. Их поместили под домашним арестом в Эгригоце. Этот период заключения глубоко повлиял на Влада (Ох уж эти династические условности, но, в общем, понятно, что теперь уже речь идёт о сыне. - В.Р.). С одной стороны, он использовал появившуюся возможность, чтобы выучить турецкий язык и обычаи. Но с другой - он стал циничен в своём подходе к жизни (не правда ли, жаль, что ныне издательства скупятся оплачивать труд редакторов? - В.Р.) и принял маккиавелиевский подход к политическим вопросам (нельзя не добавить в пользу разговоров о чёрном юморе: Никколо Макиавелли породил макиавеллизм "Государем", написанным полвека спустя после смерти Протыкателя, а изданным и того позднее, в 1532 г. - В.Р.). Его ранний опыт также утвердил в его личности желание мстить каждому, кто был с ним не согласен или причинил ему вред.

В декабре 1447 года его отец был убит, а старший брат Мирций сожжён заживо по приказу венгерского правителя Иона Ханиади... при участии бояр - правящей элиты Валахии. Смерть Мирция делала Влада наследником трона, но при поддержке Ханиади, Владислав II, член другой ветви семьи, занял трон Валахии. Влад попытался занять трон в 1448 году, но его правление длилось только пару месяцев, после чего он вынужден был бежать в соседнее королевство Молдавия. В 1451 году, когда он был в Сакиаве - столице Молдавии, правитель был убит. По каким-то причинам Влад тогда отправился в Трансильванию и сдал себя на милость Ханиади...

Союз между Ханиади и Владом стал возможным при принятии Владиславом II протурецкой политики, которая претила Ханиади. Влад сражался рядом с Ханиади, который в конце концов признал требования Влада на трон Валахии.

Ханиади умер от чумы в Белграде 11 августа 1456 года. Сразу же после этого Влад покинул Трансильванию и отправился в Валахию. Он разбил войско Владислава II и 20 августа настиг убегающего князя и убил его. Затем Влад начал своё шестилетнее правление, в течение которого и сложилась его репутация...

В начале... правления... Влад совершил свой первый крупный акт мести. В пасхальное воскресенье, после празднования, он арестовал боярские семьи, которые он считал повинными в смерти своего отца и брата. Старейшие были сразу же посажены на кол за пределами дворца и стен города. А остальных он заставил пройти маршем от столицы Тирговишта до города Поенари, где в течение лета, их всячески унижая, заставили выстроить новый замок-заставу, выходящий на реку Агру. Этот замок позже обозначили как замок Дракулы. Действия Дракулы по разрушению боярской власти были частью политики создания современного централизованного государства...

Влад жестоко обходился со своими врагами и таким же был его суд над провинившимися, что снискало ему прозвище "Тепэ", или "Протыкатель" - то имя, под которым он известен сегодня. Он не только сажал бояр на кол, пытаясь привести их к послушанию, но также терроризировал как православную, так и римско-католическую церкви, имевшие влияние на его территории... Его политика "Румыния для румынов" также привела к действиям и против иностранных купцов, в особенности немцев, в которых он видел причину, по которой плохо развивалась румынская промышленность. Влад-Протыкатель использовал своё положение, чтобы утвердить свой личный кодекс чести и сексуальной морали; и дошло много историй о том, как он убивал людей, которые оскорбили его моральные ценности. Иногда он применял репрессии против всей деревни из-за проступка одного человека...

Влада осуждали и современники, и те, кто в последующие века писал о нём. Ему приписывают множество жертв, даже по заниженным данным - 40000 человек за шесть лет его краткого правления. Таким образом, он несёт ответственность за самое большое количество смертей среди всех правителей, до наступления современного периода. Иван Грозный, с кем его особенно часто сравнивают, загубил чуть менее 10000 человек. Более того, Влад-Протыкатель правил народом, численность которого была чуть менее полумиллиона человек... Начало конца его краткого правления можно проследить в последних месяцах 1461 года. По причинам не совсем ясным, Влад начал кампанию по изгнанию турок из долины Дуная к югу и востоку от Бухареста. Но, несмотря на ранние успехи, когда турки собрали силы для ответного удара, Влад обнаружил, что у него нет союзников... Раду <брат Влада>, который был теперь ставленником турок на трон Валахии... во главе турецкой армии преследовал его до самого замка на реке Агре. У замка Дракулы, он <Влад> столкнулся с превосходящими силами, и армия его таяла. Он решил спастись бегством через тайный ход, а затем через Карпаты уйти в Трансильванию. Его жена (или любовница), согласно местной легенде, совершила самоубийство. Прежде, чем турки заняли замок в Трансильвании, он предал себя новому королю Венгрии - Матиушу Корвинусу, который арестовал его. В это время в Европе появились первые публикации о жестокостях Влада.

Влад был заключен под стражу в венгерской столице Вышеграде, хотя после 1466 года он жил во вполне комфортабельных условиях. К 1475 году события повернулись таким образом, что он оказался наилучшим кандидатом на трон Валахии. Летом 1475 года его снова признали князем Валахии. Вскоре после этого он двинул свою армию на Сербию, а после возвращения в союзе с королём Молдавии напал на турок. Он никогда спокойно не восседал на своём троне. Многие валашцы объединились с турками против него. Он погиб от руки убийцы где-то в конце декабря 1476 или в начале января 1477 года. Точное место захоронения Влада неизвестно, но вероятным местом считается церковь в монастыре Снагов - это удалённый сельский монастырь, построенный на острове. Раскопки, проведённые здесь, оказались тщетными. Когда в начале 30-х годов нашего века вскрыли могилу около алтаря, которую многие считали могилой Влада, она оказалась пустой. Однако во второй могиле около входа было тело, богато одетое и увенчанное короной.

То, что проделал с этим свирепым средневековым правителем викторианец Стокер, называется вообще-то романтизацией. Но, если учесть, что списывал он своего Протыкателя с Оскара Уайльда, получается одновременно и травестия. Чем не чёрный юмор?

Теперь посмотрим, с каким уж не чёрным даже, а сатанинским юмором Мурнау низводит этот "ужас ночи" и одновременно с ним галантного, остроумнейшего светского льва, денди, законодателя всех и всяческих мод, литературных, костюмных, салонных, сексуальных (протыкатель всё же), до уныло-злобного крысака с крючковатыми пальцами-когтями, выкаченными из орбит глазами, одетого если не в плюшкинский засаленный халат, то уж как минимум в траченный сюртук "смерть чиновника".

Мало того, этот не то что страшный, а скорей уродливый грызун, как и положено всякому грызуну, опасен не столько сам по себе, сколько тем, что служит разносчиком всяческой заразы. Как известно, эпидемии чумы начинаются с антисанитарии, а переносят вирус вездесущие крысы. Вот и Дракула, реальный и стокеровский, недаром же переименован Мурнау в Носферату (старославянское "носуфур-ату" происходит от греческого и связано именно с распространением чумы, как сообщает тот же Дж. Гордон Мелтон на стр. 376 своей "Энциклопедии вампиров"), преображён в эдакую бациллу, в "прореху на человечестве", в пародию на страх. И сам вампир в гениальном изображении актёра Макса Шрека похож на крысу, и сопровождают его стаи крыс. И, покидая родовой замок, путешествует Дракула в своём гробу, разделяя его в корабельном трюме именно с крысами, чтобы привезти в пряничную Германию как раз чуму.

Образы последней и есть настоящая жуть, позволяющая рассматривать этот, на сегодняшний взгляд, вовсе не страшный, а скорее остроумный эстетский фильм (и одновременно фильм-пророчество, фильм-предупреждение), как мистический триллер. Самый, по-моему, впечатляющий эпизод картины - эпизод зачумлённого Бремена, с крадущимся подстать вампиру чиновником, помечающим мелом вымершие дома, с траурными процессиями, влекущими гробы по узеньким, игрушечным средневековым улочкам. Впоследствии эстетику этого эпизода повторят многие режиссёры, в том числе Бунюэль и, конечно, Бергман, в сцене сюрреалистического сна главного героя картины "Земляничная поляна".

В общем же, несмотря на перемену места действия и ни на что не похожее представление о внешнем виде Дракулы, Мурнау сохраняет исходные посылки стокеровского романа.

Напомню их: некий молодой чиновник-молодожён (или только помолвленный со славной Гретхен) отправляется по воле сочувствующего делу нежити или просто алчного начальства в Трансильванию, к богатому покупателю недвижимости, желающему приобрести дом (или целую улицу) в благословенной Германии. По пути герой преодолевает неприязнь местных жителей, всячески сопротивляющихся его путешествию в зачарованный замок. Явившись-таки к заказчику, чиновник обнаруживает ряд зловещих странностей в поведении хозяина, а читатель-зритель узнаёт в нём знаменитого упыря. Последний, увидев портрет возлюбленной чиновника, обнаруживает в девушке двойника собственной, давно погибшей любимой жены, запирает чиновника в мрачном замке, а сам совершает морской вояж на родину узника (в Англию по Стокеру, В Германию по Мурнау). Во время вояжа вампир превращает судно в двойника "Летучего Голландца", уничтожив на нём всё живое, а, добравшись до места назначения, принимается разбойничать там, одновременно переживая фрейдистские мыкания из-за страсти к чужой жене, столь похожей на собственную. Что в переселении Дракулы служит исходным посылом - вспыхнувшая страсть к женщине, или просто голод - толком не объясняют ни Стокер, ни Мурнау. Коппола в своей ещё более фрейдистской, нежели книжка, и сильно романтизированной экранизации однозначно выбирает женщину, Мурнау же, представляется мне, условно говоря - голод.

Сохраняет режиссёр, помимо исходных посылок, отчасти и основную сюжетную линию книги. По крайней мере, до тех пор, пока по преимуществу эротические перипетии триллера английского романиста не начинают ему всерьёз мешать травестировать все эти кровососные "ужасти". Ведь именно означенное травестирование, думаю я, и является его главной художественной и идеологической целью.

Фильм снят через год после окончания Первой мировой войны в разорённой, духовно опустошённой стране, в стране, где зло побеждено, но не погибло, а лишь притихло, положено в домовину, но ждёт своего часа. Зло не вечно, но побеждается лишь Добром, истинным добром, быть может, возможным только в сказке, быть может, требующим от нас сознательной жертвы, дабы солнце могло воссиять над тьмой. Так, собственно, как намёк и как сказка, и заканчивается картина Мурнау: бедняжка Гретхен жертвует собой, удерживая Носферату около своей окровавленной груди до восхода солнца. С уничтожением в дневном свете вампира-крысака уходит из мира и чума.

Намеренно ли пророчествовал Мурнау? Или оказался пророком, как все большие поэты (искусство его и в целом, и в данном случае очень поэтично, чего, например, стоят одни только контрастные переходы от мирных пейзажей, осиянных пасторальным солнцем, к затхлому мраку подвалов, в которых копошатся крысы и тени!..)? Предчувствовал ли он бесноватого фюрера? Или все вожди - бесноватые тираны?

На эти вопросы однозначно ответить невозможно. Но вполне возможно, отвлекшись от всякой мистики, посмотреть сначала экспрессионистского "Носферату", а сразу вслед за тем соцреалистический "Триумф воли" Лени Рифеншталь, другую великую сагу о зачумлённом крысином царстве. А после прочесть роман Альбера Камю, который так и называется "Чума".

И что после того будет любой киношный урод, вымазанный клюквенной кровью, а даже и сам исторический Влад Протыкатель, с его сорока тысячами жертв - против десятков и десятков миллионов уничтоженных жизней, в мире, давным-давно справившемся с эпидемической чумой?..

Так что ж, трагедия или комедия - "Носферату - симфония ужаса" Фридриха Вильгельма Мурнау? Склоняюсь к тому, что и то, и другое. Но не трагикомедия. И уж разумеется не триллер.

В названии недаром использован музыкальный термин "симфония". Фильм построен по её законам: от пасторали - через мрак и патетику - вновь к пасторали. А симфония - жанр классической музыки. Конечно, можно очень недурно аранжировать для электрических инструментов, скажем, сороковую симфонию Моцарта, как можно и бесконечно переснимать "Дракулу" в целях эротической или какой другой щекотки. Но то, согласитесь, будет уже совсем другая история...

Рецензия: В. Распопин