ВЛЮБЛЁННЫЙ ШЕКСПИР (SHAKESPEARE IN LOVE)

комедия / мелодрама
Продолжительность: 119
США - Великобритания 1998
Режиссер: Джон Мэдден
Продюсер: Дэвид Парфитт, Донна Гиглиотти, Харви Вайнштейн, Эдвард Цвик, Марк Норман
Сценарий: Марк Норман, Том Стоппард
В ролях: Джозеф Файнс, Гвинет Пэлтроу, Джеффри Раш, Джуди Денч, Колин Фёрт, Бен Аффлек, Том Уилкинсон, Саймон Кэллоу, Джим Картер и др
Музыка: Стивен Уорбек
Оператор: Ричард Грейтрекс

---

18.01.2005

По случаю знакомства с тематически и хронологически близкой новой лентой "Stage beauty", пересмотрел довольно уже давний (1998 г.) голливудский фильм "Влюблённый Шекспир" и решил несколько слов о нём написать. Дело в том, что в своё время он показался мне банальной и глуповатой костюмной мелодрамой, по причине, скорее всего, тогдашнего моего увлечения книгой Ильи Гилилова "Тайна великого Феникса, или Игра об Уильяме Шекспире", согласно которой Великий Бард - не прижимистый сын стрэтфордского перчаточника, обладавший совершенно немыслимым для деревенского увальня образованием (да и что уж скрывать - талантом), а коллективный псевдоним круга аристократов.

В общем, соглашаясь и ныне с таким решением "шекспировского вопроса", думаю, однако, что, поскольку ни одна из версий фактически не доказуема, любое художественное воплощение образа Великого Барда имеет право на существование. Если, конечно, оно именно художественное. А если оно к тому же являет недюжинное знание эпохи да вдобавок ещё и иронично - тем более.

И вот всё это - художественность, знание предмета, ирония по поводу величайшей в истории культуры игры и наших вокруг неё споров - всё это есть во "Влюблённом Шекспире". Надобно, оказывается, было только посмотреть его незашоренными глазами.

Разумеется, на внешнем уровне это голливудская костюмная мелодрама с сюжетом, критики не выдерживающем. Некий сладкий красавчик по имени Уилл Шекспир подвизается в сочинении пьес для одного из лондонских театров. Равным образом в этом же деле подвизаются другие господа, не столь сладкие красавчики, как-то: Томас Кид, Кристофер Марло и др. Театр лорда Адмирала соперничает с театром лорда Камергера, авторы и тексты этими учреждениями народной культуры друг у друга отбиваются, уворовываются и т.п. В данный момент красавчик Уилл судорожно пытается сочинить новую комедию про некоего веронца по имени Ромео и девицу Эстель, дочь пирата, но вдохновение к нему не приходит, поскольку оно есть дар ветреной Музы, воплощающейся обыкновенно в какую-нибудь смазливую дамочку. Сей-то дамочки на горизонте как раз и нет, и потому Уилл ничего путного накропать не в состоянии, несмотря даже на то, что старший по возрасту и опыту Марло за трактирным столом даёт ему гениальные советы, по сути превращающие задуманную комедию в нечто совершенно противоположное: зачем, мол, Билли, тебе пираты, когда лучше сделать веронского юношу Ромео влюблённым в девицу из враждующего рода...

Уилл хватается за курчавую голову: и в самом деле, зачем!.. В следующем кадре красавчик терзает зубами гусиное перо, но всё, что может вывести на бумаге - корявые (почти как в настоящем документе) росписи.

И тут - первое явление deus ex machina: во время репетиции стартовой сцены обещанной, но, как уверяет театральную общественность Уилл, пока находящейся лишь в его курчавой голове комедии, на пыльные подмостки выходит она - Муза, длинноволосая блондинка, переодетая молодым человеком.

Далее следуют романтические и постельные приключения, изначально, увы, обречённые, поскольку Уиллова Бьянка происходит из богатой, хоть и не родовитой семьи, тогда как сам он... К тому же девушка уже и просватана за лорда с именем, подозрительно сходным по звучанию с именем Эссекса, и сей лорд, отчаянно нуждающийся в деньгах, собирается не королеву с трона попросить, а девицу увезти в Новый Свет, на принадлежащие ему плантации табака, у которого, как хорошо известно не только лорду, большое будущее.

Ну и в финале потомственный лорд с безродным комедиантом (!) прямо на сцене отчаянно дерутся на шпагах, а разнимать их является другой deus ex machina - сама престарелая королева Елизавета, раздающая всем сестрам по серьгам и устанавливающая справедливость по понятиям: лорду - лордово, Уиллу - Уиллово.

Таким примерно я и увидел этот фильм несколько лет назад. Меж тем под рамкой голливудского сентиментального фарса скрытыми для меня оказались и удивительно тонкая драматургия, в которой вымысел и вымысел о вымысле, "резвясь и играя", перетекают друг в друга, как струи Арагвы и Куры, прямо на наших глазах явная выдумка становится как бы (именно как бы - в том-то и прелесть!) правдой, кино - сценой, воображаемая реальность эпохи - реальностью первой трагедии Шекспира, диалоги Ромео и Джульетты - объяснениями Уилла и его Виолы, которая, кстати, станет и героиней следующей пьесы драматурга, и адресатом его сонетов (а почему нет?), игра - бытием, а весь мир - игрой, глубоко ироничной "игрой в Уильяма Шекспира", игрой не по-гилиловски, а по-стоппардовски (хочется верить, что шекспировский вопрос в творчестве этого великолепного английского драматурга "Розенкранцем и Гильденстерном" вкупе с рассматриваемым здесь фильмов отнюдь не закрыт), по принципу не должной устроить ни стратфордианцев, ни нестратфордианцев, но, как это произошло со мной после второго просмотра, способной увлечь благодаря подтексту. А этот подтекст, составляющий, скажем, второй (и безусловно главный) план картины, есть аура эпохи, воссозданной до мелочей, до зачернённых через один зубов исполнителей, точно и в то же время иронично, как бы с пониманием того, что сколько ни изучай время по книгам и другим дошедшим до нас предметам быта, познать его всё равно невозможно. Зато можно попытаться с помощью знаний о нём познать себя, если, конечно, мы этого захотим. Ведь мы, как и Шекспир (неважно, был ли он прижимистым ростовщиком или холёным аристократом) тоже люди, значит - актёры в бесконечной Игре поколений.

Итак, жизнь воображаемого Шекспира - Игра, пьеса, в которой он сам, пишущий пьесы, исполняет главную роль. В данном случае - перед зеркалом камеры. Как "Великолепный" Жана-Поля Бельмондо. И покуда великолепный Уилл жив, пьесы его будут завершаться, а Игра - нет.

Таков, видимо, смысл картины. На него работают все аксессуары, от лиричного музыкального ряда до складок и шнуровок тщательно воссозданных костюмов эпохи. Но прежде всего - филигранная драматургия, текст, минимум на три четверти состоящий из шекспировых стихов, полустихов, образов, формул. Уилл и Виола цитируют, играя и как бы не играя, "Ромео и Джульетту", "Гамлета", "Лира", прореживая их "словами от себя", чтобы мы, слушающие внимательно, всё же различали Игру и игру, игру и жизнь. И здесь уже, наверное, сверхзадача картины (или, по крайней мере, её драматургии): игра в Шекспира есть только игра - не более. А как он жил в реальности, и жил ли вообще, мы всё равно никогда не узнаем. Так почему бы не представить его героем сентиментального фарса? Тоже ведь игра, если не на его уровне, то как минимум в его пространстве.

Действительно, почему бы не представить?.. Даже если вы никогда не представляли себе одутловатого господина с портрета на Первом фолио в лице ну очень смазливого Джозефа Файнса, даже если Виола ваших снов, навеянных гениальной драматургией, решительно лучше грубоватой и, на мой взгляд, среднестандартной в лицедейском плане Гвинет Пэлтроу, даже если лондонские аристократы конца XVI века всегда казались вам и надменнее и умнее изображённого Колином Фёртом (его Вальмон в формановской экранизации "Опасных связей", кстати, выглядел намного интереснее), - всё равно, почему бы нет? Тем более, что после Хенсло Джеффри Раша и Елизаветы Джуди Денч этих исторических персонажей как-то трудно представить себе иными...

Не знаю, заслуживала ли на самом деле эта картина семи Оскаров, не уверен, что в 1998 году никто не сыграл в кино лучше Гвинет Пэлтроу, но в том, что, несмотря на стандартную голливудскую рамку, этот фильм куда глубже и умнее, чем представляется поверхностному взгляду, теперь уверен. Как уверен и в том, что иронической мелодраме "Влюблённый Шекспир" суждена долгая жизнь.

Право, стоит время от времени возвращаться к просмотренному.

Рецензия: В. Распопин