ШУТ БАЛАКИРЕВ

трагикомедия
Продолжительность: 156
Россия 2002
Режиссер: Марк Захаров
Продюсер: М. Варшавер, В. Досталь
Сценарий: Григорий Горин
В ролях: Сергей Фролов, Олег Янковский, Александра Захарова, Николай Караченцов, Александр Збруев, Татьяна Кравченко, Александр Лазарев-мл., Олеся Железняк, Людмила Артемьева, Людмила Поргина, Юрий Колычев, Игорь Фокин и др.
Музыка: С. Рудницкий
Оператор: Е. Гуслинский и др

---

17.09.2002

Спектакль театра "Ленком" по пьесе Григория Горина.

Не знаю, можно ли назвать катарсисом мое впечатление от видеоверсии нового захаровского спектакля... Но это именно театр, именно искусство про всегда и про сейчас, какого нынче немного. Великолепная, злая, смешная, умная, печальная и очень современная, цитатная пьеса, великие актеры, лучший современный режиссер, далеко еще не сказавший всего, что сказать имеет, грубоватая, но бьющая точно в цель музыка, бешеный ритм действа - всё впечатляет, если не потрясает.

Единственный минус видеоверсии - плохой звук: временами трудно расслышать, что именно говорят актеры, временами, наоборот, приходится уменьшать громкость. "Пропавших" реплик жаль до чрезвычайности - они, как правило, не просто смешны. Они зачастую убийственно, почти по-гоголевски горьки, поскольку нацелены в святая святых русской души, в ее пресловутую загадочность. К счастью то, что не услышано, можно увидеть, прочитав горинский текст - его книги издаются.

Тем, кто не читал пьесу и не видел спектакль, коротко представлю хотя бы завязку. Однажды светлейший князь Александр Данилович Меншиков обнаружил у пруда купающегося молодого солдата из новейших дворян. А служил этот солдат совершенно по-русски, то бишь по принципу "солдат спит - служба идет". И то ли понравился Данилычу пухленький, аппетитный, смышленый парнишка Балакирев, то ли рассмешил он его своими прибаутками, то ли просто светлейшему взяточнику пора пришла напомнить о себе минхерцу чем-нибудь симпатичным, только взял он солдатика на государеву службу - в шуты гороховые. Дальнейшее - трагический балаган при дворе Петра на этом свете и на том, сюжет которого рассказать, пожалуй, затруднительно, ибо весь он не в действиях, а в репликах. Однако содержания от того нисколько не убывает.

Весь наш вековой уклад, вся наша житейская и душевная суть показаны и рассказаны шутами: хитроумным простаком Балакиревым (впервые вижу замечательного молодого актера Сергея Фролова, и это настоящее открытие!), его бешеными бабами (ах, как "ленкомовки" пародируют новорусскую "аншлаговскую" пошлятину!), пьяным мудрецом Меншиковым, трезвейшим чиновником Ягужинским, озлобленным подступающими бессилием и небытием Петром Великим (Олегу Янковскому удался такой император, какого мы еще никогда не видели - это сразу и парадный Петр Симонова, и жестокий, почти безумный, распадающийся тиран Мережковского), растерянной царицей, а в недавнем прошлом портомоей и солдатской усладой Екатериной (на моей памяти - лучшая роль Александры Захаровой, играющей с такой профессиональной и человеческой мощью, что позволяет вспомнить Аллу Тарасову).

Шуты, повторюсь, все, потому что и жизнь наша вполне и всегда шутовская. И коль так - какая разница, царь ты "по профессии" или царский шут? Все и вся в руках злой шутихи судьбы. Или ментальности. Впрочем, только ли мы таковы? Не вообще ли человек? Многочисленные намеки, а то и прямые параллели с "Королем Лиром" и "Гамлетом" предлагают (намеренно же, надо полагать) поразмышлять: так ли уж загадочна русская душа, как принято о ней думать. К тому же склоняет и фигура царицыного полюбовника, немца Монса. Немец-то он немец, да ведет себя совершенно как русский светлейший. (Скажу в скобках, что впервые вижу серьезную актерскую работу младшего Лазарева, который в этой роли и органичен, и непривычен, и вполне достойно выглядит в окружении таких мастеров, как Янковский или Караченцов.)

Да и какие такие особенные загадки она, русская душа, может загадать нам, ее носителям? Всеобщее корыстолюбие и сластолюбие (в спектакле наиболее ярко отраженные Н. Караченцовым и А. Збруевым в ролях Меншикова и Ягужинского. Первый, впрочем, из пьяницы и вора ловчайшим и легчайшим образом - только лишь крутанув усы - преображается - не зеркально ль отражает? - в любимого своего "минхерца"; второй - вообще всех, по-моему, переигравший - с феноменальной, калейдоскопической ловкостью являет всеисторическую галерею цепных псов тиранов: от Малюты до Берии)? Вот так загадка: нашему брату хоть в морду бей, хоть в золоте его купай - все равно, бездельник, воровать будет: своя рубашка, знаете ли!..

Всегдашняя наша обабленность и подкаблучность (от Петра, да какой там от Петра - от Гороха и до "последня нонешня денечка" она у нас, Катенька, и коня на скаку, и в избу, которую мы же по пьяни и пожгли)? Так это ж дураку понятно: любому начальнику с женщиными проще работать: ну что ж что полдня базарят да в магазин норовят, зато не пьют (во всяком случае - до изумления), после работы заговоров супротив начальства не вынашивают - некогда, семью кормить надо... Короче, если глубоко и не вспашут, так ведь и борозды не испортят.

Неизменная наша соборность (эк все мы ловко на этом свете друг друга ловим, топим, подсиживаем, зато и на том - всем миром друг другу в пояс кланяемся: прости, мол, товарищ, что я тебя, сволочь такая, надысь, пока живы были, уконтрапупил... А еще ловчее - эй, ухнем! - всем же кагалом и подмогнем убитому нами, да, как оказалось, недобитому - а пускай его еще там попьет-погуляет: сами не можем, так хоть за товарища душа порадуется)? Так ведь это истинная правда, что на миру и смерть красна, а там, на том свете, мы ведь теми же самыми Тёркиными и останемся, какими здесь были, пьяницы и бабники, хитрованы простодырые!

Неубиваемая наша способность тридцать лет на печи лежать, а потом вдруг сделаться Ильей, аль Левшой, поразить весь мир удалью ли, гением ли, невесть откуда взявшимся даром Божьим (это же ж ихние там Розенкранцы с Гильден... тьфу, не выговоришь!... стервами, что ли, на простой дудке для принца сыграть не могут, а нам-то, Лелям-пастухам, енто за простяк... Ну не запростяк, но коли на самом деле надо - чем я, шут-балакирев, не козел на саксе?!.)? Так ведь все одно - в конце сопьемся. И никакие Петры нас от этого не отучат - сами пьют, как сапожники.

А отчего пьют?

А отчего мы все такие, рыла кувшинные достоевскообразные? Отчего душа кровью обливается от жеребячества нашего барковского? Отчего, завидев прохлаждающегося в миргородской луже толстобрюхого обормота, мы ржем заместо того, чтобы обрыдаться?

"Дай ответ. Не дает ответа".

- Ты вообще-то есть, ау, ты где-е?.. А в ответ, али вместо него, слышь, балакиревское: "Где-где?.."

Дальше не надо, Ваня, сами знаем про все твое-мое нехитрые загадки.

Сказать про "Балакирева" - шедевр... Не много ли будет, не мало ли?

Закончу вопия в пустыне. Вот ведь что надо бы экранизировать, вот ведь куда надо бы вкладывать государственные средства и спонсорские бабки, а уж все на свете бесконечные Михалковы и Кончаловские как-нибудь сами договорятся и с киллерами, и с антикиллерами. Они ж, поди-ка, все эти киллеры-антикиллеры, Михалковы-Кончаловские, тоже люди русские, души загадочные, тусованцы соборные. Так что не прогорят. Да и прогорят - невелика беда: свято место пусто не бывает. А вот мы с ними одними - уж точно прогорим, последнее что осталось - "роковые вопросы" - профукаем. Фукать-то нам, загадочным, не привыкать стать!..

Рецензия: В. Распопин