комедия Продолжительность: 125 Франция 1998 Режиссер: Эмир Кустурица Продюсер: Карл Баумгартнер Сценарий: Гордан Михич В ролях: Байран
Седерджан, Сердан Тодорович, Бранка Катич, Любица Аджович, Флориан
Айдини, Предраг Лакович и др. Музыка: доктор Нелле Карайлич, Вожислав Фралика, Деян Тодорович Оператор: Тьерри Арбогаст, Мишель Аматьё
10.11.2002
Последний на сегодняшний момент фильм Эмира Кустурицы, который,
вроде бы (по мелькнувшим сообщениям в прессе) оставил кинематограф.
Верится в это с трудом, да и чрезвычайно жаль было бы, если бы это на
самом деле было так. Однако, после "Кошки" прошло уже четыре года, и за
это время блистательный югослав в самом деле ничего не снял, во всяком
случае, в области художественного кино, лишь снялся сам, сыграв главную
роль в не более чем средней картине Патриса Леконта "Вдова с острова
Сен-Пьер".
"Черная кошка, белый кот" - великолепный фарс из истории
постсоциалистического бытия югославских цыган и очевидная автопародия,
точнее, может быть, альтернативная версия истории, рассказанной
режиссером в 1989 году, в фильме "Время цыган". Если "Время..." было
больше всего пародией на "Крестного отца" Копполы, то "Кошка" - скорее
пародия на голливудские комедии положений, очень смешно, вдохновенно
обыгрывающая и кино европейское.
Сюжет этой картины, право, не стоит пересказывать: балаган (а здесь
- прав М. Иванов, автор маленькой рецензии в "Видеогиде" - именно
балаган на "прекрасном голубом Дунае") он и есть балаган, в нем надо или
участвовать, или, на худой конец, соучаствовать. Балаган предполагает
изобилие штампов, лихое веселье, животный хохот, хэппи энд и тому
подобное. Кустурица все это даже и с лихвой, с калейдоскопической
скоростью в своей картине и наворачивает, старательно упрятывая тайный
смысл - печальную улыбку мудреца - в головоломные перипетии, связанные с
нашей вечной славянской житейской нищетой и вечным же блеском выдумки,
на которую, все знают, именно голь-то и хитра, не забывая и про любовь,
обязательно рифмующуюся с кровью, возвращая знакомых персонажей и
актеров из собственных прежних фильмов, оживляя мертвецов, плодя
бесконечных двойников, под конец отправляя "хороших" в загс, а "плохих",
тех, "кто есть who", как сказал один наш президент, "моча в сортирах", в
точном соответствии с тем, как выразился недавно другой отечественный
сочинитель афоризмов.
Фильм блестящий, мажорный, смешной, эротичный, тонкий и
одновременно доступный зрителю любого уровня, фильм, конечно,
пародийный, однако сделанный прежде всего для нормального человека, то
есть для не для критика, а для зрителя, погружающегося на два часа в
художественный мир с головой и не склонного выискивать намеки да
отсылки, а просто всей душой радующегося или печалующегося вместе с
персонажами рассказываемой истории. А намеков, отсылок, просто цитат в
картине множество. Больше того, есть блестящий эпизод, перенесенный в
новую картину Кустурицы из старого романа Ремарка "Черный обелиск". Это
поразившая и позабавившая в детстве и вашего рецензента сцена
вытаскивания гвоздей из доски, осуществляемых красоткой необъятных
габаритов посредством напряжения анальных мускулов. Намек, вероятно, в
том, что ремарковская фрау заработывала таким образом себе на хлеб в
голодные 20-е годы, а цыгане да славяне - всегда.
В целом же фильм по духу совершенно феллиниевский, с феллиниевским
же символом - атлантическим лайнером, являющим зачарованным аборигенам
"иную жизнь и берег дальний", но здесь в итоге подбирающим прошедших
тысячи испытаний юных любовников на борт, то бишь неожиданно
срабатывающим в качестве доброго деда-волшебника.
Если "Черная кошка, белый кот" - действительно прощание Кустурицы с
кинематографом, тогда тем более надо отдать должное великолепному
режиссеру: прощание получилось на славу, стало восклицательным знаком в
конце короткого, яркого, озаренного подлинной гениальностью и редчайшим
в искусстве жизнелюбием, творческого пути большого мастера из маленькой
несчастной европейской страны. А на самом ли деле ушел он из искусства,
подобно тому, как в свое время сделал это бесповоротно Артюр Рембо,
покажет будущее. Спасибо тебе, Эмир!