БЕЛЫЙ ШЕЙХ

комедия
Продолжительность: 84
Италия 1951
Режиссер: Федерико Феллини
Продюсер: Луиджи Роверо
Сценарий: Федерико Феллини, Туллио Пинелли, Эннио Флайяно, Микеланджело Антониони
В ролях: Брунелла Бова, Леопольдо Триесте, Альберто Сорди, Джульетта Мазина, Эрнесто Альмаринти, Джина Машетти, Анна Примула и др.
Музыка: Нино Рота
Оператор: Артуро Галлеа

---

09.12.2002

История создания комедии "Белый Шейх" - первой самостоятельной режиссерской работы Феллини - сама по себе довольно забавна и отражает типичную, в общем, ситуацию для послевоенного европейского кинематографа, в частности, итальянского неореализма. Молодой, известный тогда только как документалист, собственной темы, похоже, еще не обретший Микеланджело Антониони продал продюсеру Карло Понти сюжет документальной ленты про мир сверхпопулярных тогда в Италии комиксов. Каковы были именно те комиксы, наверное, можно представить себе, взглянув на любой современный и сопоставив его с известным эпизодом из фильма Никиты Михалкова "Раба любви". Помните: "...медленно и страшно наползают янычары"? Так вот - до замирания сердца у потребителей этих журнальчиков и наползали они с цветастых страниц и белых экранов. Кстати сказать, есть в "Белом шейхе" эпизод про "наползающих янычаров", чуть не буквально перенесенный Никитой Сергеевичем в свой ранний (и несомненно один из лучших отчественных) фильм.

Но вернемся к сюжету Антониони. Автору, разумеется, хотелось увидеть его на экране, но сам он, вероятно, не чувствовал готовности или возможности этот проект литературно прорабатывать (а, может, и в самой идее сомневался будущий певец и классик экзистенциального отчуждения), отчего и предложил уже известным молодым сценаристам Феллини и Пинелли написать сценарий. Они написали. Антониони, однако, написанное не понравилось. "Он слушал, молча кивал головой - в общем, сомневался, и в результате отказался снимать этот фильм" (здесь и далее цит. по: Е. Шальнева. Федерико Феллини. Ростов н/Д: Феникс, 1999. Сер. "Мужчина-миф". С. 86 - 96). Кому идея не давала покоя дальше - Антониони или сценаристам - можно только предполагать, факт же в том, что некто Мамбронио выкупил сюжет у Понти и передал готовый сценарий в руки Латтуаде. Тот тоже, видимо, особым желанием не горел, рукопись долго переходила из рук в руки, пока не попала к продюсеру Роверо. "Ему и удалось убедить Феллини сделать этот фильм самому".

О работе над первым своим фильмом великий Федерико впоследствии вспоминал следующее: "Я был очень возбужден, приступая к постановке... Совершенно напрасно <...> работа над фильмом проходила исключительно спокойно. Но на меня еще никогда не ложилась такая огромная ответственность, и я не знал, как с этим справлюсь... Я отвечал за все, в отличие от предыдущего фильма, где в любой момент мог найти защиту у анонимного сообщества сценаристов и помощников режиссера. Что будет, если у меня ничего не получится и я разочарую всех, кто мне доверяет?"

Забегая вперед, скажем, что "Белый Шейх" особенно никого не разочаровал, но и лавров своим создателям не принес. Подобно "Огням варьете", он работал на Феллини впрок, послужил трамплином для одного из высочайших взлетов в истории мирового кино. Долгий разбег был у маэстро, но зато и полет был прекрасным.

Итак, "Белый Шейх", "скверный анекдот" (почти что в духе Достоевского) о том, как провинциальные молодожены приехали в Рим, чтобы представить молодую зажиточным родственникам мужа и предстать пред Папой для благословения, и о конфузе, который из этих благих намерений вышел.

Совершенно закомплексованный герой картины, едва войдя в номер отеля, ложится отдохнуть прямо как был - в шляпе (шляпа - его непременный атрибут, шляпа - его отличительный признак, явный и тайный знак принадлежности к хорошему обществу), принося в жертву жене ванну. Та пускает во весь напор горячую воду и тайком куда-то убегает. Куда? Эта дурочка, оказывается, по уши и, естественно, заочно влюблена в героя комикса по прозванию "Белый Шейх", нарисовала его портрет и теперь мечтает вручить принцу в собственные руки. Принцем, разумеется, оказывается сногсшибательный голливудский суперстар Рудольфо Валентино. За отсутствием в 1951 г. названного в живых, роль "белого шейха" исполняет начинающий суперстар же итальянского кино, на ту пору еще почти никому не известный Альберто Сорди.

Шейх-Валентино-Сорди, увидев обезумевшую красотку, не будь дураком, подхватывает ее под микитки, усаживает рядом в грузовик и увозит на съемки. Находясь от близости маскулинного с виду кумира и будучи во власти его самовлюбленных разглагольствований на тему "какой я хороший и вообще единственный" в полной прострации, дамочка млеет и ни черта не соображает - ни где она, ни что с ней - добрую половину картины, ровно до той минуты, когда на берег моря, где должна была сниматься очередная серия фотографий про белого шейха (существовали, оказывается, и такие комиксы, где вместо рисунков использовались фотографии) и откуда знойный красавец увез героиню покататься на лодке (ага, покататься он ее повез, так мы ему и поверили!), когда, говорю, на берег моря, к которому озлившийся, и унылый, потому что не солоно хлебал, шейх возвратил нетронутую провинциалку, когда... В общем, жена приехала. Крутая, доложу вам, особа.

Тут-то и пошли в дело кулаки и каблуки настоящей римлянки, не по приглядке знающей истинную цену маскулинности виртуального витязя. Тут-то и прочухалась бедная дурочка, и, глянув на закатывающееся солнце, вспомнила сразу и про мужа в шляпе, и про горячую воду в гостинице, и про родственников, и про Папу - да не своего, а вообще римского.

А муж между тем... Ну а вы, даже не обладая южным темпераментом, не будучи мещанином до мозга костей, даже и предпочитая шляпе, например, тюбетейку или вообще лысину, вы бы, проснувшись оттого, что задыхаетесь в парУ, а в дверь и стены вашего номера колотят кулаками разъяренные соседи и прислуга, вы бы, обнаружив себя стоящим по колено в воде, представив невесть что и с воплем "Утонула, милая!" ворвавшись в ванную и не обнаружив там ни милой, ни утопленницы, - вообще НИ-КО-ГО, вы бы, глянув на часы и ужаснувшись: встреча с родственниками уже полчаса как началась, вы бы, прорвавшись сквозь строй любопытствующих, получив сообщение от портье, что синьора удалились, испросив, где находится такая-то улица, вы бы, пробежав как сумасшедший по полуденной жаре несколько сот метров, отыскав улицу и не нашед на ней искомой супруги, вы бы, интересно, что делали?

А правильно - помаялись бы сомнениями, полелеяли честолюбие... и обратились в полицию. И уж там с совершенно серьезным видом над вами (и над вашей шляпой) уж так бы посмеялись!..

О том, как добирается на перекладных с побережья до вечного города (Рим - взгляните на карту - расположен отнюдь не морском песочке) Маруся, как ее несчастный в шляпе изнывает и мечется далее между страхом за жену, ненавистью к ней и любовью, между желанием все-все-все расказать и столько же скрыть от недоумевающих, вполне приличных родственников-буржуа, как, спровадив наконец уже затемно ораву жаждущих познакомиться с новым членом семьи, сидит он, бедный, у фонтана, плача и вытирая пот с головы и подкладки шляпы, сидит, покуда не вызовет сочувствия у двух славных ночных бабочек, одна из которых (великолепная Кабирия Джульетты Мазины) утешит его словом, а другая затем и телом... О том я рассказывать не стану, как не стану рассказывать и о том, каков конец этой замечательной комедии - фильм хоть и очень старый, но вовсе не недоступный. Посмотрите непременно. Это, конечно, не "Ночи Кабирии" и не "Амаркорд", но тем не менее мастерская работа, можно сказать - вполне классическая.

Фильм интересен еще и потому, что проявил, как мне кажется, все основные принципы и особенности кинематографа Феллини. Он одновременно в меру неореалистичен, ибо рассказывает вполне народную, хоть и городскую, историю. Он сделан совершенно по-феллиниевски - нахально иллюзорно, поскольку непосредственно в потемках павильона автор конструирует с помощью картинкок и прочих подручных средств и лиц самое настоящее море, солнце, верблюдов и сказанных янычаров. В то же время неореалистический "...Шейх" как бы и не укладывается в рамки направления - так же, как не укладывались в господствующую школу, например, ранние повести Достоевского или лирика второй книги Блока. "Белый Шейх" отчетливо свидетельствует: социальность социальностью, на больше-то всего Феллини интересует внутренний мир человека. И что любопытней всего - не писателя, не мыслителя, не интеллигента, а простого, ничем не примечательного, даже и не очень-то хорошего человека. Более того, уже в этом фильме-анекдоте полностью проявился тип художнической личности самого Феллини, прозвучал его неповторимый, единственный в своем роде смех сквозь слезы, здесь - поскольку это комедия - смех сквозь слезы конфуза.

Роль мужа в "Белом шейхе" замечательно, очень точно и скупо сыграл непрофессиональный актер, драматург Леопольдо Триесте, музыку к нему сочинил неподражаемый Нино Рота, тот самый, чьи пронзительные мелодии звучат в наших домах и сегодня, а мы и не всегда помним, откуда они: из картин Феллини, или "Крестного отца" Копполы...

О первом появлении здесь знаковой для мирового кинематографа Кабирии я уже говорил, как говорил и о дебюте в большом кино Альберто Сорди. Фрагментом из его воспоминаний и завершу эссе: "Теперь повсюду говорят об успехе "Белого Шейха". Но у него не было успеха! Быть может, он опередил свое время. Во всяком случае, и мне, и Федерико он обошелся довольно дорого, потому что все продюсеры решили, что мы не сможем преуспеть в кино.

Мы очень долго были без работы. Потом Федерико нашел мелкого продюсера... [и] пригласил меня. Все испугались, потому что опять мы были вместе... И мы сняли фильм "Маменькины сынки". Вот это был настоящий успех для нас обоих".

Рецензия: В. Распопин