По сюжету "Гиперкуб" мало чем отличается от фильма пятилетней
давности (см. рецензию на нашем сайте), формально сделан, естественно,
круче, но главное - имеет существенные содержательные отличия как в
лучшую, так, по-моему, и в худшую сторону.
Эстетически "Гиперкуб" качественнее, изящнее предшественника, в нем
меньше ужасов конкретных, видимых, зато больше осязаемых, так сказать,
на уровне шестого чувства. Обитатели лабиринта ни на минуту не
сомневаются в том, что никакого отношения к сверхъестственному ситуация,
в которой они оказались, не имеет. Более того, - это выясняется в конце
картины - каждый из них, в отличие от тех, кто путешествовал в первом
"Кубе", попал в переплет неслучайно. Характеры у путешественников,
конечно, разные, точно как и в прототексте всех подобных историй -
романе Жюля Верна "Таинственный остров". Однако - в отличие от героев
французского фантаста XIX в. - хороших людей среди них нет. Смысл,
по-видимому, как в том, что современное человечество вполне заслуживает
уготованного им самому себе всемирного потопа, так и в том, что
смертельная ловушка, в которой оказались персонажи "Гиперкуба", - своего
рода дантовский ад современного технократического сознания,
изъязвленного, кроме всего прочего, азартными компьютерными
стрелялкам-бродилкам.
Подобные размышления, возникающие у зрителя уже в первой половине
картины, подтверждаются ее финалом, где единственная выжившая в
лабиринте (и догадавшаяся об истинном значении символических цифр,
сопровождающих путешественников поневоле и подталкивающих их к
придумыванию все новых спасительных теорий), оказывается, вероятнее
всего, лишенным памяти агентом некой военизированной группы ученых
(очень возможно, что и правительственной), иначе говоря - главным
подопытным кроликом, застреленным сразу же после окончания эксперимента
N 2.
Следовательно:
1) зрителям впервые подброшено нечто существенное, по крайней мере,
в структуре нарождающегося сериала;
2) через год-другой надобно ждать "Куб - 3" - какой-нибудь,
вероятно, "Суперкуб";
3) сколь бы качественно ни улучшалась эстетика картины, вся ее
философия нам уже рассказана;
4) философическая фантастика первых частей с постмодернистскими
отсылками к культурологической, психологической и социологической
классике ХХ века, а также, разумеется, к Станиславу Лему и киноклассике
(мне, например, - впрочем, вполне может быть, что и напрасно, - в
эпизоде предсмертного совокупления двух молодых представителей
враждебных на Большой Земле экономических группировок вспомнились
знаменитые кадры из последнего фильма Тарковского) неизбежно сменится
(уже сменяется) пусть несколько нестандартным, но вполне привычным для
современного зрителя фантастическим боевиком. А жаль.