МАКС

я ищу

МАКС
драма
Продолжительность: 109
Франция - Канада - США 2003
Режиссер: Менно Мейджес
Продюсер: Андраш Хамори
Сценарий: Менно Мейджес
В ролях: Джон Кьюсак, Ноа Тейлор, Лили Собески, Молли Паркер, Ульрих Томсен, Давид Горовиц, Джанет Сузман, Андрес Штоль, Джон Грилло, Юлия Высоцкая и др.
Музыка: Дэн Джонс
Оператор: Лайош Колтаи
19.08.2003
1918 год, побежденная Германия. Голод, галопирующая инфляция, революционные настроения, подогреваемые, с одной стороны, прокоммунистически настроенными рабочими, с другой - нарождающимися националистскими группировками, с третьей - голодными же и часто гениальными, получившими чуть ли не в полное распоряжение городские улицы, художниками модернистского толка, с четвертой - не знающими ни как и чем жить дальше, ни куда себя деть вернувшимися с фронта солдатами. И - контрасты, конечно же, контрасты: от инвалидов подметающих улицы лохмотьями собственных культей, до богачей-евреев, сумевших на мировой бойне только нажиться.
В основе новой, потрясающей, имеющей, на мой взгляд, все основания войти в "золотой фонд" киноискусства и безусловно авторской картине Менно Мейджеса лежит как раз это противостояние богатства и нищеты - и внешних и внутренних. Первое представлено в лице Макса Ротмана (Джон Кьюсак), отпрыска богатой еврейской семьи, обаятельнейшего, благородного и умного господина, любящего отца семейства и любимца женщин, в прошлом, вероятно, начинающего талантливого модерниста, но потерявшего на фронте правую руку и таким образом лишившегося возможности трудиться по призванию, ныне же успешно занимающегося торговлей современной живописью. Вторая - в лице нищего капрала, оттрубившего на полях Первой мировой все четыре года, ныне прозябающего в ветеранской казарме, небесталанного художника, человека неинтеллигентного, но наделенного недюжинной харизмой, нервного, неуравновешенного, склонного к истерии и находящегося на распутье исторической и личной судьбы, выбирающего между нелегким призванием живописца и карьерой политика, навязываемой ему бывшими сослуживцами-националистами. Имя этого человека - Адольф Гитлер.
Противостояние двух ветеранов одной войны, двух полюсов социальной системы, двух типов человеческого характера, противостояние двух очень сильных (даже в своей слабости) людей развивается исподволь. Оно вообще могло бы вырасти в дружбу, поскольку Макс не просто сочувствует Адольфу как ветерану-сослуживцу и вдобавок небесталанному живописцу, но в какой-то мере подсознательно находится под его инфернальным обаянием, а в душе еще не осознавшего своего настоящего предназначения Гитлера без сомнения некоторое время происходит борьба между здоровым и больным началами, между призванием художника и волей к власти, между восхищением Ротманом и завистью к нему. Побеждает зависть. Может быть, именно зависть и есть главная причина того, что произошло с Гитлером, может быть, и фильм стоило назвать "Зависть: Адольф и Макс"...
К великому сожалению, я не знаю, в какой мере картина основана на реальных событиях, выдуман ли авторами образ Макса Ротмана, или все происходящее в той или степени было на самом деле. Но то, что МОГЛО БЫТЬ, то, что все происходящее на экране исторически, психологически, художественно выглядит более чем убедительно, - в этом не сомневаюсь. Может быть, и не было никакого Макса Ротмана, может быть, и настоящий Гитлер был совсем другим. Тем более! Значит, все это родилось на наших глазах. И рождено подлинным искусством.
"Макс" Менно Мейджеса - картина о торжестве смерти, физической и духовной, конечно же, в глобальном историческом смысле временной, но для конкретных людей - увы. Оба главных героя фильма погибают - Ротман на ночной мюнхенской улице, забитый сапогами и дубинами первых нацистских штурмовиков, Гитлер-художник, то есть живая человеческая душа, - многажды в течение всего фильма, отчаиваясь в собственном даровании, уступая растлевающей идеологии старших соратников, сдаваясь собственной набирающей силу психической червоточине.
Страшная ирония смерти достигает своего апогея в финале картины, когда Гитлеру, наконец, удается серия графических листов, выполненных в стилистике реалистической утопии, на которых он, конечно же, никакой не модернист, а вот самый кондовый реалист, исповедующий здоровый образ жизни для самого себя и для нации, изображает будущее Германии - Третий Рейх, и эти листы ставят крест на нем как художнике-модернисте и художнике вообще, хотя и выполнены они с таким несомненным полетом если не таланта, то вдохновения, что вызывают восхищение Ротмана. Эти же листы становятся последними художественными работами, которые ему, тонкому ценителю искусства, суждено увидеть. Убив модерниста и художника в себе, Адольф неизбежно убивает и Макса - в себе и в мире. В его будущем мире никаким максам места нет. Восхитившись графическими фантазиями Гитлера, Ротман неизбежно обрекает себя на гибель. Никакие ротманы в мире Гитлера немыслимы.
Дальше - тишина. Тишина вообще еще один главный герой картины, говорящая тишина, зловещая тишина, лишь изредка прерываемая негромкой щемящей мелодией еврейской скрипки. Тишина - между грохотом и рокотом, воплями и визгами стихийных и организованных собраний, бунтов, отрядов, снарядов, парадов. Тишина - перед...
И еще о стилистике фильма. Он - безусловно намеренно, порой даже цитатно - встроен в ряд европейских картин об этой политической эпохе: от "немых" шедевров Фрица Ланга до лент Бергмана, Висконти и Вайды. Столь же естественно и ненавязчиво он цитирует модернистское французское кино 10-х гг. ХХ столетия. Живопись и киноживопись соседствуют и дополняют друг друга, создавая не просто необходимый Мейджесу фон, но поистине воскрешая атмосферу эпохи, одновременно трагической и прекрасной, революционной и гибельной, бурной и удушливой.
И - какие актеры! Как волшебно оживает в руках мастера небесталанный и в голливудских боевиках Джон Кьюсак. Здесь же он подобен тем самым - последним - рисункам антагониста его героя, живым, реалистичным, вдохновенным. На какую, оказывается, живую, выразительную игру способны его глаза, брови, губы... И - дотоле не виденный мной, или неузнанный - Ноа Тейлор... Его Гитлер - долговязый и в то же время невысокий, худой, почти изможденный человечек-паучок, не до конца утративший способность любить, но шаг за шагом разрушаемый, поддающийся заложенному в его психике смертельному яду, человечек и гаденький, и жалкий, и демонически страшный, в одном кадре не моргнув глазом перевоплощающийся из забитого судьбой и временем неудачника в первого подручного Сатаны. Или - не знаю его имени - актер, исполняющий офицера-националиста, злого гения Адольфа-художника - образ легко и с полнейшей естественностью (физиономический двойник) перетекший в картину Мейджеса из "Гибели богов" Висконти - разумеется, тоже намеренно.
В заключение этого восторженного и совершенно сумбурного отклика (впечатления еще слишком свежи, фильм обязательно надо пересматривать, и не единожды) столь же эмоциональный призыв: картин ТАКОГО масштаба, ТАКОГО художественного уровня, за исключением, пожалуй, только сокуровского "Тельца", не было на экранах уже лет двадцать, поэтому отложите другие дела, идите в кино, ищите кассеты, пусть даже и пиратские, посредственно переведенные и с не надлежащего качества картинкой, все равно посмотрите - такое событие пропустить нельзя!
Рецензия: Виктор Распопин